Не анекдоты, но прикольно:), часть 3

[Kika]

Много лет назад некий Сережа переехал из Питера в Германию, но в родной город хотя бы раз в год приезжает. А у Сережи в родном городе живет любимый друг Эдуард. Ну, такой друг, который самый-самый...
И вот в очередной раз приезжает Сергей в Питер. День проходит, два, три - а все никак они с Эдуардом не встретятся­: то один не может, то у другого что-то стряслось. Бывает. На четвертый день выведенные­ из себя друзья решают бороться с обстоятель­ствами как можно решительне­е и при очередном телефонном­ разговоре дают друг другу торжествен­ные обещания что все - вот завтра! "Завтра!" - "Завтра!" - "В три часа у меня!" - "В три часа у тебя!" - "И чтобы никаких!" - "Никаких!".
Назавтра в начале третьего Сережа погрузился в маршрутку с благой целью прибыть к другу детства. Свободное кресло было только одно - спиной к водителю, лицом ко всем остальным пассажирам­.
Водрузивши­сь на него и передав деньги за проезд, наш герой заметил вдруг, что выражение лиц у всех остальных пассажиров­, во-первых, странное, во-вторых, совершенно­ одинаковое­. Знаете, такая смесь раздражени­я, тоски и вселенской­ покорности­ судьбе, с таящимся на донышке глаз пусть риторическ­им, но выразитель­ным вопросом: "За что!?".
Источник столь противореч­ивых эмоций обнаружилс­я непосредст­венно по соседству с Сергеем и был в образе юной прелестной­ барышни, щебетавшей­ по телефону. Щебетала она, видимо, давно, и невольные слушатели ее разговора слегка, скажем так, подустали.
- Ну Эди-и-ик, ну переста-а-ань, - капризно тянула барышня. - Ну я понима-а-аю, что настроился­... Ну ми-и-илый, ну я правда сегодня не могу... Нет... Нет, Эдик, я не приеду... Ну я тоже скучаю, но я не могу сегодня... Ну... Ну не могу-у-у, понимаешь... Ну переста-а-ань... Ну.... ну, как тебе сказать, почему... Ну потому что не могу... Ну Эдик, ну я честное слово, совсем не могу... Ну вот совсем... Ну правда, не приеду... Нет, завтра, скорее всего, тоже не смогу... ну, не получится у меня... Ну Эди-и-и-ик, ну чего... ну, послезавтр­а может быть... Ну то и значит - может быть... не знаю пока... Ну я правда не могу-у-у... Ну совсем-совсем не могу... Ну почему-почему... - Тут барышня тогопливо огляделась­, убедилась,­ что вокруг никого нет и, прикрыв слегка трубку, чуть боее интимным голосом сообщила: - Ну, у меня дни такие... Что значит - ну ладно? Вот знаешь, козел ты все-таки, тебе от меня только этого и надо, да? Все! Я все поняла! Нет, я сказала, не могу и не приеду!
Крышка мобильного телефона с треском захлопнула­сь, а через полминуты раздалась звонкая трель звонка в телефоне Сергея. Выудив из кармана куртки телефон, он ответил:
- Да, Эдик! Я! Ну, конечно, могу, уже еду!
А подняв голову, не увидел перед собой никого. Потому что все десять пассажиров­ склонились­ низко-низко и рыдали...

[Gale]

[Tigrrra]

Письмо русской девушки, проживающей в Германии, своей подруге в Россию (орфография и юмористичсекие выкладки автора сохранены в нетронутом виде)

"Иду, значит, шоппингую, смотрю: на обочине ёжик лежит. Не клубочком, а навзничь, лапками кверху. И мордочка вся в кровище: машиной, наверное, сбило. Тут в пригородах кого только не давят! Ежи, лисы, змеи.. иногда даже косули попадаются. Мне чего-то жалко его стало: завернула в газету, принесла домой. Звоню Гельмуту, спрашиваю, что делать? Он мне - отнеси в больницу, там ветеринарное отделение есть. Ладно, несу.

Зашла в кабинет. Встречает какой-то Айболит перекачанный: за два метра ростом, из халата две простыни сшить можно. Вас ист лось?! - спрашивает. Вот уж, думаю, точно: лось. И прикинь: забыла, как по-немецки ёж. Потом уже в словаре посмотрела. Ну, сую ему бедолагу: мол, такое шайсе приключилось, кранкен животинка, лечи, давай. Назвался лосем - люби ёжиков... Так он по жизни Айболитом оказался: рожа перекосилась, чуть не плачет бедняжка. Тампонами протёр, чуть ли не облизал и укол засандалил. Блин, думаю, мало ёжику своих иголок. И понёс в операционную. Подождите, говорит, около часа.

Ну, уходить как-то стремно - жду. Часа через полтора выползает этот лось. Табло скорбное, как будто у меня тут родственник загибается. И вещает: мол, как хорошо, что вы вовремя принесли бедное существо! Травма-де, очень тяжёлая, жить будет, но инвалидом останется. Сейчас, фройляйн, его забирать и даже навещать нельзя: ломняк после наркоза.

Я от такой заботы тихо охреневаю. А тут начинается полный ам энде. Айболит продолжает: "Пару дней пациенту (nоtа bеnе: ёжику!) придётся полежать в отделении реанимации (для ёжиков, н///х?!!!), а потом сможете его забирать". У меня, наверное, на лице было написано - а на хрена мне дома ёжик-инвалид?! Он спохватывается: "Но, может быть, это для вас обременительно и чересчур ответственно ( ё-мое!!!). Тогда вы можете оформить животное в приют (б///я!!!). Если же все-таки вы решите приютить его, понадобятся некоторые бюрократические формальности..."

Понимаю, что ржать нельзя, немец грустный, как на похоронах фюрера. Еле сдерживаюсь, чтобы не закатиться и спрашиваю: "Договор об опеке (над ёжиком, е///ть!!!)?" Отвечает: "Нет, характеристику в отношении вашей семьи, фройляйн. В документе должны содержаться сведения о том, не обвинялись ли вы или члены вашей семье в насилии над животными (изо всех сил гоню из головы образ Гельмута, грубо сожительствующего с ёжиком!). Кроме того, магистрат должен подтвердить, имеете ли вы материальные и жилищные условия достаточные для опеки над животным (не слишком ли мы бедны для ёжика, с///ка!!!)". У меня, блин, ещё сил хватило сказать: мол, я посоветуюсь с близкими, прежде чем пойти на такой ответственный шаг, как усыновление ёжика. Далее интересуюсь: сколько я должна за операцию? Ответ меня додавил: "О, нет, - говорит, - вы ничего не должны! У нас действует федеральная программа по спасению животных, пострадавших от людей". И дальше - зацени: "Наоборот, вы получите премию в сумме 100 евро за своевременное обращение к нам. Вам отправят деньги почтовым переводом (... восемь, девять - аут!!!).

"Мы благодарны за вашу доброту. Данке шен, гутхерциге фройляйн, ауфвидерзейн!" В общем, домой шла в полном угаре, смеяться уже сил не было. А потом чего-то грустно стало: вспомнила нашу больничку, когда тётка лежала после инфаркта. Как еду таскала три раза в день, белье, посуду, умоляла, чтобы осмотрели и хоть зелёнкой помазали...

В итоге родилась такая максима: "Лучше быть ёжиком в Германии, чем человеком в России!"

[Gale]

Очень смеялась, пока не дочитала до резюме

[KsuSha]

[Kika]

Муж - моя каменная стена, твердая опора и несокрушимая защита! До тех пор, пока не увидит на градуснике 37.2

[Morgauza]

С лицом измученным и серым,
На белой, смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежит коленками к стене,
Протяжно стонет как при родах,
Трясется градусник в руках,
Вся скорбь еврейского народа
Застыла в суженных зрачках,
По волевому подбородку
Струится пенная слюна,
Он шепчет жалобно и робко:
"Как ты с детьми теперь одна???"
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва,
Темно... опущены все шторы…
У мужа тридцать семь и два.

[Kika]

Ляпы любовных романов


Когда она вернулась обратно, он по-прежнему сидел вокруг столба.

Он наблюдал, как у нее в голове вращаются шарики, и решил помочь.

Когда она говорила, ее губы изгибались тысячью всевозможными способами.

Разодрав глаза, Мэри обнаружила, что лежит, обмотавшись вокруг Райта.

Две родинки возле правого девичьего виска весело прыгнули в сторону!

Джон и Мэрри никогда не встречались. Они были как две колибри, которые тоже никогда не встречались.

Его красивая, смазанная чем-то блистительным голова...

Ее фигура была самой обычной, женской: по бокам два выпуклых бугра, а в середине вогнутый.

Надев рубашку и красивые брюки с расстегнутым воротником, он вышел из дома.

[terra525]

Ляпы любовных романов

Надев рубашку и красивые брюки с расстегнутым воротником, он вышел из дома.

наверное кто то переводил с помощью Google Translate

[GALINA]

Ляпы любовных романов


Когда она вернулась обратно, он по-прежнему сидел вокруг столба.

Он наблюдал, как у нее в голове вращаются шарики, и решил помочь.

Когда она говорила, ее губы изгибались тысячью всевозможными способами.

Разодрав глаза, Мэри обнаружила, что лежит, обмотавшись вокруг Райта.

Две родинки возле правого девичьего виска весело прыгнули в сторону!

Джон и Мэрри никогда не встречались. Они были как две колибри, которые тоже никогда не встречались.

Его красивая, смазанная чем-то блистительным голова...

Ее фигура была самой обычной, женской: по бокам два выпуклых бугра, а в середине вогнутый.

Надев рубашку и красивые брюки с расстегнутым воротником, он вышел из дома.